Мой дед, Николай Семёнович Губонин, из крестьян, родился 1 декабря (по ста-рому стилю) 1879 года в селе Истья Рязанской губернии. Там находился знаменитый игольный завод, принадлежавший его двоюродному дяде, знаменитому промышленнику и строителю железных дорог Петру Ионовичу Губонину (1825-1894). Дед учился в Императорском Московском техническом училище, причём бесплатно, в память о больших заслугах перед сим учебным заведением его знаменитого родственника.
Дед окончил это одно из лучших высших учебных заведений России в 1908 году как инженер-механик. Поработав некоторое время в европейской части страны, молодой инженер надолго связал свою жизнь с Сибирью и Дальним Востоком.
Начало 1910-х годов было временем бурного экономического развития нашей страны. Множились заводы и фабрики, строились дороги, осваивалась бескрайняя Сибирь. В Сибири находилась и главная стройка страны - Транссибирская магистраль. Мой дед работал инженером-строителем в Министерстве путей сообщения.
За советское время мы привыкли к тому, что Министерство путей сообщения (МПС) занималось только железными дорогами. Но это не совсем правильно, по крайней мере, с позиций русского языка. Ведь пути сообщения, т.е. дороги, бывают не только железными, но и шоссейными, и водными. До 1917 года всеми видами путей сообщения занималось одно и то же министерство с привычным названием МПС. Это шло только на пользу делу. При развитии транспортной сети России не требовалось согласовывать дея-тельность различных ведомств.
В России, как и в других странах, хорошие дороги появились раньше, чем железные дороги. Первым значительным шоссе в России была дорога С. Петербург - Москва, строительство которой завершено около 1830 г. Восторженные впечатления от езды по шоссе оставил А.С. Пушкин.
Создание Транссибирской магистрали во многих местах сопровождалось строительством сети шоссейных дорог, конечно не такой разветвлённой, как сейчас. Но это было трудное начало, без которого не могло быть нашего настоящего.
Первым местом приложения сил молодого инженера Губонина в Сибири оказался Минусинский уезд Енисейской губернии, куда он приехал в 1912 году. Он строил там шоссейные дороги. Надо отметить, что Минусинский уезд начала XX века и современный Минусинский район это не одно и тоже. Уезд был намного больше и занимал территорию нескольких районов теперешнего Красноярского края.
Центр Енисейской губернии Красноярск был основан в 1628 году и к 1897 году имел всего 26 тысяч жителей. Суровая природа, дремучая тайга, малочисленное население, отсутствие дорог. Как всё это знакомо, например, по описаниям поездки Чехова на Сахалин в начале 1890-х годов. И вот, в самом конце XIX века, в этот край приходит железная дорога. Быстро растёт население, развивается сельское хозяйство, промышленность. Всё это требовало развития дорожной сети.
С активизацией переселенческого движения, особенно при проведении новой аграрной политики П.А. Столыпина, в Сибирь хлынул поток переселенцев. В Енисейскую губернию прибыло более 400 тысяч человек. Население губернии с 570 тыс. в 1897 г. к 1914 г. превысило 1млн. 100тыс.
О деятельности строителя дорог Н.С. Губонина в Минусинском уезде, увы, сохранилось мало сведений. Но в его семье, у его детей и внуков сохранились: складной стереоскоп и набор стереоснимков к нему.
СТЕРЕОСНИМКИ И МОДА НА НИХ
Стереоснимок в конце XIX и начале XX века представлял собой кусочек картона, размером примерно 9 на 18 сантиметров, с наклеенными на нём двумя небольшими фотокарточками. Если снимок был фабричной работы, то фотографии печатались 
типограф-ским способом. Качество фотографий было очень хорошим. Для рассматривания снимков и гарантированного получения стереоэффекта использовали несложный прибор - стереоскоп.
Обычно применяли стереоскоп, предложенный Брюстером в 40-х годах XIX века с двумя увеличительными стёклами на расстоянии 2,5 дюйма (среднее расстояние между центрами глаз). Высота стереоскопа была около 3 дюймов. В 1853 году был запатентован несложный складной стереоскоп. Мой дед владел подобным складным прибором полукустарного, явно российского изготовления.
В том же 1853 году в Англии была изобретена двухлинзовая камера, с расстоянием в 2,5 дюйма между объективами, делавшая одновременно два небольших снимка, обра-зующих стереопару, и многие европейские фирмы выпускали подобные камеры по вполне доступной цене.
В конце XIX века развитых странах трудно было найти дом, где не было бы стереоскопа и набора снимков к нему. Проникло это полезное увлечение и в Россию. Стоили стереоскопы недорого и были доступны очень многим. Стоимость же стереоснимков была сопоставима со стоимостью открыток. В основном в России имели хождение иностранные снимки, напечатанные в Западной Европе и Америке. На зарубежных снимках обычно изображались знаменитые архитектурные и инженерные творения (Вестминстерское аббатство, дворец Дожей, небоскрёбы, мосты) или красоты природы (Везувий, Большой Каньон, горы, водопады), интерьеры дворцов и музеев. Популярны были этнографические и бытовые сюжеты. Рассматривая снимки можно было легко представить себя в Лондоне, Париже, Венеции или Америке. Снимков с российскими сюжетами выпускалось меньше - зарубежные снимки лучше раскупались, да и полиграфических мощностей в России не хватало.
А вот обладать фотокамерой могли только довольно состоятельные люди. К тому же обработка фотопластинок и изготовление своих стереоснимков было делом хлопотным и недешёвым. Поэтому связывались с изготовлением немногие. Часто причиной увлечения стереоснимками собственного изготовления была красота окружающей природы, которую хотелось запечатлеть надолго и поделиться этими сокровищами с ближними. Такие снимки дарили, посылали родным и знакомым, обменивались ими. Мой дед и его сослуживцы имели возможность изготавливать свои стереоснимки.
После революций 1917 года и Гражданской войны в нашей стране было не до выпуска стереоснимков, а заграничные, по вполне понятным причинам, не ввозились. Сохранилось лишь то, что осталось с довоенных времён. В годы НЭПа и некоторое время позже в продаже были несложные приспособления, позволяющие без проблем рассматривать старые стереоснимки. Они напоминали собой лорнет с ручкой посредине, снабжённый небольшим пантографом, удерживающим стереоснимок на нужном расстоянии от окуляров.
Развитие кино и телевидения похоронило интерес к стереоснимкам во всём мире. Последние их разновидности поступали в нашу страну из ГДР в виде детских, чаще всего кукольных, сюжетов. Были они не очень хорошего качества и особого интереса у детей и взрослых не вызывали. Последующие попытки заработать на продаже стереоснимков также не пользовались успехом. А жаль! Автор искренне сочувствует тем, кто ни разу не видел настоящих стереоснимков (детские с кукольными сюжетами не в счёт).
КОЛЛЕКЦИЯ СТЕРЕОСНИМКОВ ИНЖЕНЕРА-МЕХАНИКА ГУБОНИНА
Как уже было сказано, о работе деда в Енисейской губернии лучше всего рассказывает его собрание стереоснимков количеством около 70 штук. По тем временам не много, но надо помнить, что после 1910-х годов коллекция пережила две революции, две мировые и Гражданскую войны, годы репрессий, переезды и прочее. Да просто прошло почти целое столетие! Чудо, что вообще что-либо сохранилось.
Стереоснимки деда условно можно разделить на четыре группы: зарубежные, Красноярские Столбы, строительство дорог и, наконец, природа Енисейской губернии.
СТЕРЕОСНИМКИ СТРОИТЕЛЬСТВА ДОРОГ В МИНУСИНСКОМ УЕЗДЕ
На большинстве снимков, отражающих различные этапы строительства (22 снимка), как и на других российских снимках, стоит овальный штемпель владельца "Николай Семеновичъ ГУБОНИНЪ ИНЖЕНЕРЪ-МЕХАНИКЪ". Значительная часть снимков со строительства дорог имеет текстовый двухстрочный штамп "Александръ Степановичъ КОЗЛОВЪ". Причём нет ни одного снимка, где присутствовали бы оба штемпеля. Козлов - это десятник дорожно-строительного отдела, сослуживец Губонина, примерно одних с ним лет. Он изображён на одном из снимков, что ясно из подписи деда.
Дороги, которые прокладывал инженер Губонин со товарищи, судя по подписям снимков, располагались на территориях современных Идринского, Каратузского, Курагинского, Манского, Партизанского, Саянского и, возможно, некоторых соседних районов современного Красноярского края. Работы велись в долинах рек Мана, Казыр, Кизыр (сейчас Кизир), Ирба, Малая Туба. Дороги проходили через населённые пункты Екатериновка, Кордова, В.Киндерлык, Колеватовка, Иктат (или Икташ?), Полуденки, Курская, В.Кебеж. Встречаются на снимках природы также названия деревень Малиновка, Таяты, Сретенка. Многих этих поселений давно не существует - часть переименованы, другие прекратили своё существование.
Надо сказать, что район работ отличается весьма суровым климатом. Примерно в тех же местах в начале ноября 1942 года в долине реки Казыр при обследовании варианта трассы Абакан-Тайшет погибли изыскатели новосибирского НИИ Сибранспроект (позже Сибгипротранс) А.М. Кошурников, А.Д. Журавлёв и К.А. Стофато. Их подвиг не пропал даром, хотя дорога затем прошла в другом месте. А 
железнодорожные станции, названные в честь героев, сейчас располагаются как раз в тех местах, где в 1910-е годы прокладывались шоссейные дороги.
Конечно, проложить шоссе проще, чем железную дорогу. Но и на пути дорожников вставали многие препятствия: бурные реки, скальные прижимы, глухая тайга. Работы велись круглый год. Немало пришлось помучиться строителям, чтобы сделать выемки для дорог у скалы Пушкарь, Кузнецовской горы, Гришкина и Кордовского камней. Много было взрывных работ, а затем расчистки обломков. Это отражено на нескольких снимках.
Многое из ушедшей эпохи можно увидеть только на старых фотографиях. Так, непривычно для тех лет название паромаплашкоута "Самолёт" через реку Малая Туба у деревни Полуденки. Сходства с летательным аппаратом там никакого нет. Возможно, паром перемещался сам, благодаря какому-либо хитрому устройству.
Суровая и величественная природа сама просилась на фотографии. И такие карточки сохранились. Но ещё лучше воспринимались стереоснимки, которые и спустя сто лет смотрятся с огромным удовольствием. Нет никакого сомнения, что у Губонина или Козлова (а может быть и у обоих) была стереоскопическая фотокамера. Получить пару объёмных снимков какого-либо объекта можно и обычной камерой. Для этого надо сделать два снимка с расположенных на небольшом расстоянии двух точек. Многие так часто и поступали. При этом снимки получались хорошими. Но так запечатлеть взрывные работы невозможно. А на снимках деда взрывы представлены аж пять раз.
Неравнодушие таких людей, как инженер Губонин, позволяют нам спустя век приоткрыть забытую страничку истории нашей страны.
СНИМКИ КРАСНОЯРСКИХ СТОЛБОВ
На всех снимках Столбов, которых в коллекции 23 штуки, и на многих снимках о природе рукой деда написано "Фот. Н. Пикулевичъ, Красноярскъ". Так и было бы для нас, сегодняшних, загадкой, кто такой этот Н. Пикулевич: один из сослуживцев деда, не попавший ни на один из снимков, или человек, не имеющий отношения к строительству дорог. Однако ответить на этот вопрос оказалось возможным благодаря бледненькому штампу, присутствующему только на одном из снимков. На штемпеле с некоторым тру-дом можно прочесть: "ХУДОЖЕСТВЕННО-ФОТОГРАФИЧЕСКОЕ АТЕЛЬЕ 17. АПР. 1911 Н.А. ПИКУЛЕВИЧЪ и Ко КРАСНОЯРСКЪ, Енис. губ."
Из этого понятно, что в те годы в Красноярске существовало ателье Пикулевича, торговавшее стереоснимками достопримечательностей Енисейской губернии. Съёмка делалась опытным фотографом, качество изготовления снимков хорошее. Вначале автор этих заметок переживал, что это не любительские снимки и поэтому они не уникальны. Но со временем отношение изменилось. Отечественных стереоснимков выпускалось мало и небольшими тиражами, поэтому сейчас найти продукцию ателье Пикулевича практически невозможно. Как, впрочем, и любые отечественные снимки тех лет. А то, что снимки сделаны профессионально, идёт им только на пользу. Неужели любительская продукция смотрелись бы лучше?
Надо сказать, что автор, к сожалению, не был на Столбах и вынужден разбираться в снимках по туристическим картам и фотографиям в Интернете. Повторения части старых сюжетов можно легко найти в Сети. Но очень многие старые снимки уникальны и не имеют современных двойников. На многих подписях встречаются названия, отсутствующие сейчас на схемах. Это и понятно: вряд ли тогда были такие названия скал как Партизанский, Чапаевский, Фестивальный Бастион.
Стереоснимки вековой давности Красноярских Столбов представляют огромную ценность и с художественной и с исторической точек зрения.
СНИМКИ ПРИРОДЫ КРАСНОЯРСКА И ЕНИСЕЙСКОЙ ГУБЕРНИИ
Данная группа снимков (8 штук) не имеет чёткого разграничения со Столбами и "строительными" снимками. Так, скалы Кабачок и Колокольня посреди реки Казыр обычно не принято включать в состав Столбов. А снимки с подписями типа "цветы в июне на Столбах" и "растительность ранней весны на Столбах" могли бы быть сделаны не только в заповеднике, и больше характеризуют природу края, нежели сам заповедник. Поэтому автор отнёс снимки без явных признаков строительных работ и без обязательной привязки к Столбам в отдельную группу "Природа".
Сюда попали снимки в городском саду Красноярска, лес на севере Ачинского уезда, бабочки-капустницы в долине р. Базаихи, берег реки Маны. Большая часть снимков сделана Пикулевичем, остальные Козловым и Губониным. Эта группа фотографий хорошо дополняет "строительную" и "столбовскую" тематики.
ЗАПАДНО-ЕВРОПЕЙСКИЕ И АМЕРИКАНСКИЕ СНИМКИ
О зарубежных снимках (15 штук) можно долго рассказывать. Разглядывая их понимаешь, почему импортные снимки раскупались в России лучше своих. На зарубежных фотографиях интересно всё: незнакомая страна, другие нравы, одежды, люди. На отечественных же снимках всё своё, привычное, которое можно было видеть почти каждый день.
На иностранных снимках всё необычно: временный проход по строящемуся Бруклинскому мосту, горы Швейцарии и Америки, Венеция, Флоренция, Рим, Вестминстерское аббатство. Хороши и бытовые сценки. Например, девочка лет трёх, подкравшись сзади к сидящей в кресле матери, закрывает ей глаза и говорит: "Угадай, кто я, мама".
"Иностранная" часть коллекции хорошо показывает, какие сюжеты имели спрос в России начала ХХ века.
Н.С. ГУБОНИН - СТРОИТЕЛЬ ТРАНССИБА 1910-х - 1920-х ГОДОВ
В печати можно встретить различные сведения о годе окончания строительства Транссиба - 1902, 1903, 1905 и 1916. И все даты имеют своё обоснование. Но нужно сказать, что строительство не закончено и по сию пору и не будет закончено никогда.
В своё время многие участки Транссиба строились однопутными из расчёта пропуска трёх пар поездов в сутки: два грузовых со скоростью 15 км/час и одного грузопассажирского со скоростью 25 км/час. Технические условия допускались облегчённые, часть мостов были построена из дерева. Естественно, что в дальнейшем требовались большие работы по усилению магистрали: укладывались вторые пути, строились станции, мосты и многое другое. Поэтому работы велись и в ходе Первой мировой войны, нужны были дорожники и в Гражданскую и после.
В 1913 году в Красноярске мой дедушка обвенчался с моей бабушкой Вандой Самуиловной Тиц. Свадебные 
фотографии тогда было не очень принято делать (ну, не снимать же в церкви). В семейных альбомах сохранилась фотография деда, которую он, с немудрёными стихами, подарил бабушке в день венчания 13 апреля 1913 года.
Бабушка была родом из Варшавы, из этнических немцев. За её сестрой-красавицей, конечно в разное время, ухаживали Пилсудский и Есенин. Из рассказов бабушки известно, что у Айседоры Дункан в ушах отсутствовали слуховые каналы и она могла нормально слышать, только приоткрыв рот.
Во время Первой мировой войны дед работал на строительстве восточного участка Транссиба. Из мест службы того времени мне известны станции Евгеньевка, Иман, Михайло-Семёновское. Там в 1916 году родился мой отец, Николай Николаевич. Детей у молодых родителей было немало, да многие поумирали малолетними. Выжили только мой отец и его брат Юрий 1917 г.р.
Каково жилось молодой семье в недолгое советское время, в Гражданскую, в Дальневосточной республике известно мало. Видимо, какая-то потребность в людях, умеющих строить и восстанавливать железные дороги, была у всех властей. Известно только, что однажды дед был арестован ЧК. Собрав, что было из золотых украшений, бабке удалось выкупить деда у чекистов. Вернулся арестант без ногтей и всегда с содроганием вспоми-нал всё происшедшее с ним.
После окончания войн начала века, уже в советское время дед работал на строи-тельстве различных железнодорожных объектов. 
В 1922 году на станции Угольная, в 23-м на строительстве Бикинского моста, 27-й - Архара и Благовещенск, 28-й - Корфовская. Всё это на Дальнем Востоке. Говорят, что дед участвовал и в строительстве БАМа. Того, довоенного БАМа, рельсошпальная решётка которого была снята и использована при строительстве Волжской рокады в 1942 году. Кажется, какое-то время он был даже главным инженером строительства, но подтверждений этому не имеется.
В 1930-х годах дед с семьёй уже в европейской части страны. Сначала ненадолго Крым, а потом до конца жизни Закавказье. Там тоже строительство железных дорог, мостов и тоннелей. Скончался Николай Семёнович Губонин 29 апреля 1945 года в возрасте 65 лет в Сухуми, когда оба его сына были в действующей армии.
Неординарная судьба моего деда сама представляет немалый интерес. А его страсть к коллекционированию (а собирал он те только стереоснимки) и бережное отно-шение к коллекциям самого деда и его потомков позволяет нам, как на машине времени, перенестись на сто лет назад, посмотреть удивительные места нашей родины, вспомнить людей прошлых лет.
В 2009 году исполняется 130 лет со дня рождения инженера Николая Семёновича Губонина - строителя дорог Сибири начала ХХ века.
П.Н. Губонин, Новосибирск, НГАСУ (Сибстрин),
старший преподаватель
gubonin-sib@list.ru
Использование материалов статьи только с письменного разрешения автора.
Выполняется отправка...