Клуб У Лукоморья

Иван Бушмелёв досрочно выполнил задание по сдаче пушнины высокого качества и его наградили почётной грамотой. А несколько позднее у него взяли интервью работники Крутоярского телевидения. Вопросов задавали ему много, и некоторые из них не только заводили его в тупик, но и заставляли задуматься над своей профессией.

Любители книги, те, кто пожелает вновь возвратиться к воспоминаниям о своей молодости, проходившей на фоне крупных исторических событий полвека тому назад на гостеприимной для всех земле Китая, или те, кто интересуется жизнью и бытом русской общины, проживавшей на северо-востоке этой страны, получили действительно ценный подарок, который, вне всякого сомнения, оставит след в памяти любого, прочитавшего книгу Евгения Ивановича Орлова "Дым отечества", вышедшую из печати в далёком сибирском городке Красноярске.

Лето 1929 года. Количество бандитских формирований хунхузов растет. Плач и стоны на магистрали КВЖД и ее ветках - гибнут русские люди...
Защиты искать негде, потому что нет своей власти, а чужая власть в глубине души ухмыляется. Китайские чиновники разводят руками: "Хунхуза еси, наша не знай куда его ходи…"
Управление КВЖД отправляет "депеши за депешами: "Всем начальникам станций. Примите меры предосторожности, участились случаи нападений хунхузов на склады с материальными ценностями и семьи железнодорожников. Есть человеческие жертвы. Примите..."

Сильва постарела, она часто теряла след, и Максим уже не один раз замечал, как она, вместо того, чтобы работать, прячется в траве и отдыхает. А когда чёрно-белый кобель Мишка наконец-то пошёл за соболем, он решил её застрелить; так поступал его отец, так делали все охотники.

Зоя Владимировна особенно не готовилась, но пообещала имениннице красивые салаты, жареную цыплятину и торт. Светлана с самого утра помогала сестре, и они разговаривали.
- Светка, как хочешь, но я не одобряю твой выбор!
- Зоя, никакого выбора и не было, судьба столкнула, и сначала я чувствовала себя обязанной...
- В избушке у вас ничего не было по обязанности? - Зоя пытливо заглянула в глаза сестре, и Светлана честно сказала:
- Если бы он обнял меня и поцеловал, то я, скорее всего, не посмела бы ему отказать. Ведь он спас мне жизнь. Зойка, сама подумай, что со мною стало бы, не окажись там его избушки и он сам. Давно бы уже птицы склевали...

Новогодняя ночь. Выйдя из шумного застолья в безвидную темень оснеженного двора проводить лучшего друга, затем долго и бездумно стою с непокрытой головой, вдыхая студёность воздуха, что морозной сладью наполняет грудь. Разошедшийся порошистый снежок заносит следы канувшего в затемь близкого человека.

С утра и в день - отвесно летящий снег. Ещё предзимний, мокрый, тяжело валящий и глушью окрывший деревенскую округу. Пеленает он землю, ещё не выстывшую, робко скрадывающую последнее осеннее тепло. Сутёмистая пасмурь окрест. Воскресенье. В моём пустоуглом бессемейном доме - притаённая тишина, готовая броситься мягколапой рысью на мой письменный стол. Раздумчивое тиктаканье часов да звонистое дзиньканье счётчика чутливо стерегут ее. Благостное миротворное безделье растворено в неторопко, струисто льющемся покое выходного дня.

Светило яркое весеннее солнце. Его серебристые легчайшие блики искристо скользили по глади натаявших луж. Ветерок нёс позёмку первой пыли.

"Сгущались февральские сумерки. Лёвка, усталый, брёл по улице, опустив голову и не обращая внимания на редких прохожих. Мимо проносились машины, взметая колкую снежную пыль…", - так мне хотелось начать. Нечто большое, глубокое, уходящее корнями в скверы моей души.

И было всё так: залитый утренним солнцем перрон, подрагивающие от волнения руки, букет алых роз, купленных матери. Сколько снилось ему это в армейских снах! Два года, 23 с половиной месяца за вычетом отпускных, 710 дней, 17040 часов, 1022400 минут между уходом и возвращением. Они были вечностью и пропастью, которым всё же настал конец.