Нижняя-Тридцатка

14 июля, день третий.

Утром варим свежую порцию гречневой каши, подогреваем тушенку. Собираем вещи и отправляемся дальше. Даже жалко покидать это чудное место. Практически нет машин, шумит Табрат, красиво и спокойно. Если еще когда-нибудь придётся быть в этих краях, то место для ночёвки лучше не найти. Собрали наши пожитки, немного усилий, чтобы перейти с велосипедами перекаты и выбраться на дорогу, и дальше в путь.

Жаровск - маленькая деревушка посреди тайги. Что может связывать это отдалённое место и северную столицу нашей родины? В суровом 1942-м году сюда из Ленинграда приехала семья Боголюбовых. Мало кто ехал в эти глухие места по своей воле. После расстрела главы семьи, Николая Боголюбова, его жена и сын Гелий были сосланы в эти места, как семья изменника родины. Здесь Боголюбовы прожили до 1953 года, до самой смерти "величайшего вождя и учителя всех народов". Мать устроилась поварихой, Гелия, со временем, взяли на работу в тайгу. Он помогал вывозить лес и сплавлять его по реке. После войны он продолжал работать: летом - сплав леса, зимой - заготовка и вывозка.

После 1953 года Боголюбовы уехали под Красноярск, в Мостовской лесоучасток Большемуртинского района, но этот период жизни особым образом отразился в биографии Гелия Николаевича. Еще подростком он слышал историю о пропавшей экспедиции изыскателей. Спустя годы, работая на железной дороге в локомотивном депо станции Красноярск, он узнал подробности произошедшего. У Гелия Николаевича появилось неодолимое желание побывать на месте захоронения останков Кошурникова - человека, который станет его героем, его идеалом на всю жизнь.

Повинуясь, зову души, он взял очередной отпуск и поехал на юг. Он остановился в Жаровске, и рано утром 12 декабря, еще впотьмах, встал на лыжи и отправился к могиле Александра Кошурникова. До места нужно было пройти 15 км по тайге. На горе, рядом с охотничьей заимкой он нашёл бетонный обелиск. Чёрные чугунные цепи покоились на четырёх столбиках из труб. На один из столбиков была опрокинута пол-литровая бутылка с отбитым горлышком, дном вверх. В ней была бумага и карандаш, завернутые в целлофан, - для записок посетителей, побывавших у памятника. Когда Гелий Николаевич вернулся в Красноярск, обратился в редакцию газеты "Красноярский рабочий" с просьбой помочь в сооружении памятника. Начальство Восточно-Сибирской дороги признало критику правильной и обещало принять меры по благоустройству могилы Кошурникова. В два часа дня 7 сентября состоялось открытие памятника. Детали памятника готовились на четырех новосибирских предприятиях.

Стремясь понять те трудности, с которыми столкнулась группа Кошурникова, Гелий Николаевич с товарищами проходит их маршрут. Позже, у него появилась задумка пройти пешком трассу Абакан - Тайшет. Для этого он получил пропуск, на прохождение "искусственных сооружений на дороге Абакан - Тайшет", то есть тоннелей и мостов. В мае 1987 года он начал свой поход, ему предстояло пройти пешком 647 километров. 8 июля, в конце пути, он писал в своём дневнике: "Возвращаюсь домой по пройденным местам. Я не только уложился в свой график движения, но и сократил путешествие на один день. Вот и всё".

В Красноярске Гелий Николаевич объединил людей, которые, спасаясь от блокады, переехали далеко в Сибирь, и остались здесь. Он возглавил общество "Блокадник". Ветеран труда, почётный железнодорожник, он всегда стремился помогать людям. У него на рабочем месте висел лозунг: "Спешите делать добро!" - и он спешил. Все, кто знал этого человека, вспоминают его только тёплыми словами. Книга, которую Гелий Николаевич написал, отражает суть этого человека - "Не могу иначе". Вот так, руками простых людей, творится история нашей Родины.

Дальше в наших амбициозных планах было озеро Тиберкуль. Традиционный путь от Жаровска облюбовали последователи Виссариона, мы решили попытать счастье от Черемшанки. В деревне мы были уже около десяти часов утра. Мы встали у местного магазина, пытаясь определить нашу дальнейшую судьбу. В разговоре местные мужички отправляли нас с этим вопросом к Эдику. Спустя время нам удалось самим познакомиться с Эдиком. Это такой дед-шишок, больше напоминающий лесного жителя, чем деревенского. Как мы поняли, он приехал сюда с виссарионовцами (как и добрая часть местного населения) и остался здесь надолго.

И, как бы мне не хотелось, придется коснуться темы общины человека, который в одно прекрасное утро вспомнил, что он бог, впоследствии он назвал себя Виссарион. От Курагино до Гуляевки вы не найдете деревни, где бы не проживали адепты этой секты. Они думают, что привезли культуру в глухие Сибирские деревни. Это еще один повод, чтобы рассказать сторонним людям историю этих мест.

Эдик изучил все местные леса, сам прокладывает пути и составляет карты. До Тиберкуля у него есть своя тропа, которую он пытался нам показать на карте. Есть ещё дорога, более длинная, но когда он узнал, что мы еще и с велосипедами, то сказал, что делать там нам нечего. В этом году по этой дороге еще никто не ходил. Какие-то природные препятствия нас не смущали, мы люди не гордые, где не проедем, там проползём. Единственное, что нас остановило - это то, что дорога за год зарастает и её можно просто потерять.

После некоторых раздумий, на общем совете было принято решение не рисковать своим здоровьем (нам ведь еще двоих детей растить). Пока мы решали о нашем дальнейшем пути, до нас дозвонилась мама. Мы доложились, что если поедем на озеро, то будем дома через несколько дней, если нет, то уже завтра.

Было конечно жалко возвращаться домой, не выполнив намеченного плана. Но это, надеюсь, не последний наш поход, и мы поехали в обратную сторону. За Черемшанкой нас помочил дождик. Мы закутали целлофаном вещи, надели плащи, спрятав под них рюкзаки, довольно смешно мы смотрелись с этими горбиками. Но дождик быстро кончился. Домой мы возвращались той же дорогой. В стороне от нашего маршрута осталась еще одна страница истории Курагинского района, Усть-Можарская трудовая колония.

Сюда, во время массовых репрессий, люди ссылались со всей страны. По воспоминаниям первых поселенцев, при переезде и устройстве деревни они пережили настоящий ад. Везли всех зимой, без продуктов, небольшими партиями. Одежды и обуви тоже почти не было. Обувь шили из самодельных шкур, а на платья использовали иногда мешки, которые давались под зерно.

Сначала выбирали людей покрепче, чтобы они смогли построить бараки. Когда привезли сосланных на место, то здесь не было ни одного домика, они делали шалаши, рыли землянки в мерзлой земле, рубили мерзлые деревья, чтобы хоть что-нибудь соорудить для жилья. Люди жили в холодных бараках по восемь семей, вдоль стен стояли нары, была одна печка и рамы в один ряд. Взрослые и дети умирали от голода, холода и непосильных работ беспощадно, каждый день увозили по 8 -10 гробов.

Трудколония в основном трудилась на лесозаготовках. Работая не покладая рук, люди получали минимум продуктов и оплаты, если она была. Кто впоследствии заводил хозяйство, должен был отдавать за него большие налоги. Люди жили в основном тем, что выращивали на своих огородах: картошкой и овощами.

Спецпоселение почти не охранялось. Только в конце деревни, где можно было уплыть по Кизиру, стояли охранники, но без оружия. Люди пытались бежать, покупали документы. За попытки побега сильно строго не наказывали, тех, кого ловили, садили в каталажку на трое суток, кто сдавался сам - на сутки.

В 35-ом году Усть-Можарская трудовая колония была реорганизована в неуставную сельхозартель. В военные годы ссыльных, как преступников забирали в трудовую армию, некоторые были оправданы в 42-ом году. Спецкомендатуры упразднили и организовали колхоз имени "Чкалова", люди вздохнули свободно, стали работать за трудодни и получать заработную плату. Но до 1954 года местные власти не давали хорошим работникам уезжать из мест ссылки.

До настоящего времени не сохранилось ни одной постройки тех лет. Советская власть, стремясь избавиться от этой позорной страницы истории, уничтожила многие документы, а место, где стаяли бараки спецпоселенцев и где были захоронены тысячи тел, сравняли с землёй и зарастили лесом. Эти деревья стали хранителями памяти об этих людях и их трагических судьбах.

После нескольких километров пути, принимаем решение, больше на ночёвку не останавливаться, а ехать домой. Как говориться: "Бешенной собаке семь вёрст - не крюк". В половине пятого мы подъехали к Имиссу. Остановились под мостом для отдыха. По дороге в ту сторону мы жаловались на проезжающий мимо транспорт, из-под колёс которого в нас летели камни и невероятное количество пыли. Но это была суббота, а сегодня понедельник, и дорожники взялись за ремонт дороги как раз возле Черемшанки, а гравий и прочее они КАМАЗами возили от Можарки. И тут мы оценили, как повезло нам в прошлый раз.

Под мостом мы помылись в Кизире, сменили одежду, поели и отдохнули. Дальше нам предстояло совершить марш-бросок по "стиральной доске" до деревни Бугуртак. По этой дороге удавалось разогнаться максимум до 14 км/ч, в среднем ехали 10 км/ч. Спустя километры стало казаться, что сотрясение мозга уже неизбежно. Впереди показался асфальт, но мы приняли его за мираж.

От Бугуртака по асфальту мы гнали 25 км/ч, и всё казалось, что едем очень медленно. В Курагино мы приехали около девяти часов вечера. Решили сразу заехать в магазин возле нашего дома. Я остановилась, но слезть с велосипеда сразу не получилось, тело надолго приняло позу велосипедиста.
Перед тем, как зайти в магазин, я вытерла своё лицо когда-то белой майкой, серая майка стала чёрной. У нас уже сложилась небольшая традиция: после похода мы сидим перед компьютером, просматриваем фотографии, делимся впечатлениями и объедаемся копчёной курицей.

Дома я позвонила маме, сказала, что у нас всё в порядке, остановились на ночлег, местом ночёвки я назвала наш домашний адрес, посмеялись.

За три дня мы преодолели 270 километров - это наш личный рекорд. Что-то осталось не выполненным, но в целом, мы были довольны. Недовольными остались наши дети, гостившие у бабушки, потому что мы обещали приехать через неделю, а приехали через три дня.

Как говорил Дмитрий Сергеевич Лихачёв: "Любой город, любая страна, любое место, к поездке в которые вы не подготовились, - неинтересны и скучны". Своим отчётом хочется еще рассказать туристам, которые уже здесь бывали или только собираются проехать этим маршрутом, об истории этих удивительных мест.


Никулкина Наталья,
Курагинский район, 2009 г.
www.nikava.ru

При подготовке использованы материалы:
Г.Н. Боголюбов "Не могу иначе". - Москва., 1987
В. Чивилихин "Серебряные рельсы". - Москва., 1989