Силы жить полноценной жизнью в сложные времена нам дают, порой, теплые воспоминания о личностях ныне здравствующих и уже ушедших, повлиявших на нас и запомнившихся хорошими делами...
Где эти друзья?
Кто-то скажет, от скромности она не умрет – автобиографические очерки пишет. Да, не от скромности, но от чего-то другого, да в наше непростое время – запросто! Поэтому и делюсь с моими дорогими читателями рассуждениями и воспоминаниями. Хочется что-то пояснить, о чем-то предупредить, о ком-то рассказать…
Лето 2020… Наряду с дистанционкой в полном объеме в СФУ занималась еще переизданием моих первых романов по заказу Бибколлектора. Это значит, что все организацией уже оплачено, в планах ее черным по белому прописано количество распределяемых книг по библиотекам всего Красноярского края – дело ответственное. И организовано оно председателем Красноярской писательской организации, человеком четким и обязательным, при этом талантливым писателем и большим Поэтом. И этот человек по своей инициативе стал редактором моей книги под общим названием «Дело на миллион».
Я и не подозревала, сколько подводных камней кроется и в редактуре, и в корректуре, и в разнице шрифтов, да и много в чем еще в скрупулезном деле доведения книги до печати. Конечно, изменять в тексте временные реалии, например, слово «милиционер» на «полицейский» приходилось мне самой, но огромный пласт работы с каждой страницей моего текста выпал на долю Поэта. Перегрузки зашкаливали у всех. У меня рабочий университетских процесс плавно перетекал в летнюю сессию, магистры уже выдавали свои тематические видео презентации, студенты сдавали долги и зачеты на on line платформе, забрасывая при этом видео-звонками. У Поэта, конечно, были свои сложности, но мне он про них не докладывал, а исправно отправлял мне по электронке те или иные фрагменты текстов на исправление.
Мне было очень тяжело за ним поспевать, но старалась сделанный ночами материал вовремя высылать своему редактору. И вот однажды я не дождалась от него письма с разъяснениями по моим очень срочным вопросам. Посчитала неудобным настаивать на ответе. Телефон его молчал. Промелькнула даже мысль, что мог и приболеть, пандемия все-таки. Неделю-другую делала все что могла и высылала Поэту. 
Действительно, я, погрузившись с головой в работу, не заглядывала ни в городские новости, ни «ВКонтакте», а там, конечно, уже все было, вплоть до снимков, до душераздирающих слов от соратников: «Неужели это мы тебя несем?! Тебе бы жить да жить!». Инфаркт… Все дела людские Поэт пропускал через свое сердце, верой и правдой служил творчеству и писательской организации. Не просто в наше, да и любое время быть поэтом или писателем. Зависеть от предпочтений публики, от выделенного ими, а то и не выделенного, рубля. «Любимая, я подарю тебе эту звезду (или стихотворение)!». И любая любимая будет счастлива, если к стихотворчеству будет подарок-добавочек в виде коттеджа, внедорожника или, на худой конец, загранпоездочки.
Муж-поэт — это испытание для семейных отношений. Быть поэтом, гнуть свою линию, заниматься именно своим творчеством, переносить все тяготы подчас неблагодарного мира и попросту голодного существования – это удел только очень сильных натур. И наш Поэт именно таким был: и женщины его любили достойные, понимающие его, и дети выросли настоящими людьми, и дело его продолжается. Не боялся он смерти. Детство прошло в селе Мыски в доме напротив кладбища, рядом за окном всегда была иная сторона действительности. Ценность и хрупкость жизни наложили отпечаток на все его творчество. Его рассказ «Балкон» — это поражающая мистика на уровне рассказов Куприна и Алексея Толстого. Этот добродушный улыбчивый человек умел быть парадоксальным и огромным в своем творческом даре. Свое сорокалетие отмечал, что не принято по приметам, в кругу друзей-литераторов за два дня до самой даты (людям было удобнее подойти в воскресенье, а не во вторник). И ничего тогда не случилось страшного, а вот солнечным майским утром 2020 она за ним пришла... Всего сорок восемь лет было Поэту! Пытаемся утешиться тем, что дело его живет, книги напечатаны. Мы ни его светлую личность, ни его творчество и самоотдачу никогда не забудем...
После потерь восстанавливаешь себя по крупицам. Лечит душу родное село, любимый дом, близкие люди… А к близким я всегда относила, помимо родного семейства, и … одноклассников. Именно тех, с кем постоянно поддерживаю отношения, с кем есть взаимопонимание и родство душ. Так уж получилось, что одного из одноклассников я могу назвать с заглавной буквы словом «Друг». Он с детства обозначился на этой позиции. Мы всегда интересовались и семейными делами, и служебными карьерами друг друга. Всегда была радость от редких встреч, всегда было что рассказать понимающей тебя душе. Замолчал что-то Друг в июне, а я привыкла получать от него электронные письма раз-два в неделю, где он в иронично-шутливой манере излагал и коллизии служебных будней, и забавности домочадцев, коллег, друзей, и похождения по таежным охотничьим заимкам и крутую рыбалку «на северах», которые тоже случались помимо руководящей и преподавательской работы в его институте (он-директор) университета. Правда, перерывы в переписке случались, когда Друг серьезно болел. А потом писал о всевозможных страшных для меня процедурах опять в своей шутливой манере. Пытаешься подергаться на ИВЛ, а не получается: трубки мешают, ха-ха! Я опять заподозрила недоброе в двухнедельном молчании и уже собиралась позвонить. Надо сказать, что дружба между мужчиной и женщиной предполагает свои нюансы. Личная жизнь каждого священна, нельзя звонить без крайней надобности, приходить без приглашения, нельзя как-то проявлять себя в жизни другого человека, нервируя, возможно, вторую половину.
И вот в прекрасное июльское утро воспетое в любимой нами еще со школьных лет композиции британской рок-группы Uriah Heep ”July morning” мне звонят с сообщением «Друг умер!». Мне показалось, что все вокруг потемнело, притихло. Знаете, как днем во время солнечного затмения. 
К друзьям своим Друг относился с большим вниманием и уважением. Его маленький опус «Товарище от товарищей» повествует о походе всего семейства Друга по магазинам с целью выбрать самый большой и современный телевизор (товарище) в подарок однокласснику. Он очень беспокоился, чтобы угодить с подарком... Помню еще случай, его характеризующий. На юбилейной встрече в школе, где мы учились, у него опять не получалось присутствовать, но заметку для газеты, он планировал написать, и позвонил мне, тоже готовящей материал, чтобы обсудить детали. «Как поживаешь, чем занимаешься?» – были не просто дежурными фразами и я, зная это, доложила, что собираюсь до зноя траву газонокосилкой скосить в саду. Он сразу же забеспокоился, а не влажная ли трава. А то, когда роса, оказывается, электрической косилкой опасно пользоваться. Я прислушалась к его предостережениям, что в общем-то случалось не однократно и всегда вовремя. Неравнодушный он был человек ко всем нам. Говорил, «если мне рассказывают о проблеме, у меня сразу же возникает автоматическое желание помочь».
Только незаурядный, всесторонне талантливый человек может наполнить свою жизнь для многих неуловимыми оттенками, запечатлеть преходящее в четких образах и сохранить их для потомков. Когда он мне подписывал первое издание своей книги, то указал, что дарит ее «многоуважаемой Любови Евгеньевне – мастеру слова, виртуозу сюжета от ученика». Иронизировал, конечно, но по-доброму, так как сам в свое время и мотивировал мою намечающуюся писательскую деятельность. Именно он на одной из встреч одноклассников, вслушиваясь в наши отчеты о семейных и профессиональных делах-достижениях, подзадорил меня «А слабо будет детектив написать?!». Что Друг затевал, то нами всегда подхватывалось «на ура»: уж очень ценили каждое его слово. И у меня после его вызова понеслись книга за книгой.
Кого он впускал, а впускал навсегда, в этот мир дружбы, приключений, живой природы, должны были соответствовать его высоким нравственным критериям. Друг Кожухова, любитель эпистолярного жанра (а мы еженедельно переписывались с ним не одно десятилетие), последователь телеграфного стиля Хемингуэя, он оставил нам богатство своей души в своих опусах, стимул соответствовать его высоким жизненным стандартам. Друг по-прежнему с нами, живой и теплый, в его книгах и делах. Многое еще из сказанного им предстоит переосмыслить и понять «виртуозу сюжета», потому что его сюжеты жизни – самые главные. Я всегда буду гордиться, что мой Друг, личность большого масштаба, видел смысл и находил время для нашего многолетнего общения.
Дурное пандемийное лето 2020 наконец-то заканчивалось. Не приехали из-за локдауна многие друзья в село детства и юности. Первый раз отсутствовал и Писатель-путешественник из Владивостока. Ему за семьдесят, а он всегда в дороге, в творческих делах и планах. Для него собраться в Японию, Туву или Монголию, – «только подпоясаться». Раз сам Федор Конюхов брал нашего Писателя-путешественника в вояж по Монголии, каждому должна быть понятна значимость этих путешествий для РГО и культуры. Наш Писатель-путешественник – еще и доктор наук, профессор, обладатель уникальных знаний в геометрии и тригонометрии, неутомимый исследователь связей между вещами и явлениями на стыке разных наук и их выражения с помощью математического моделирования. Нам, простым обывателям, это все запредельно сложно, но Писатель-путешественник виртуозно алгеброй гармонию проверял, подсчитывал что-то и в путешествиях затем обнаруживал места силы. Кстати, одним из неиссякаемых источников творческой энергии, согласно его расчетам, оказалось наше родное село, которому он самозабвенно служил несмотря на возраст, семейные дела и работу профессором в университете во Владивостоке. На протяжении десятков лет в его жизни чередовались преподавание в университете, командировки и путешествия, и писательство в арендованном на лето домике в родном селе.
Судя по письмам, Писателю-путешественнику было не по себе из-за невозможности побывать на малой родине в пандемийный год. Не было привычных мероприятий, творческих встреч с читателями и друзьями, не было того драйва полевой исследовательской работы и новых публикаций соответственно. Студенты, конечно, по-прежнему радовали и воспринимали с восторгом невероятные идеи своего профессора. Курс его в университете был очень популярен. Незаурядная личность преподавателя, фонтанирующего гипотезами и проектами, притягивала студентов. 
Слабым утешением для нас является то, что у его науки есть достойные продолжатели, его творчество известно и на малой родине, и во Владивостоке, его дела и затеи навсегда в нашей памяти. Ведь это Писатель-путешественник организовывал для нас в свое время приезд индианки-королевы красоты Гоа, туристические походы на гору Писаницу, в Черемшанку и Петропавловку, в самую глухомань Саян, в места силы Хакассии, творческие писательские туры по окрестным районам, а также многие мероприятия на фестивале искусств и ремесел «Курага». Мы ему за все эти дела очень благодарны. Хочется верить, что Писатель-путешественник ушел в свой виртуальный мир и продолжает изучать тайны нашей планеты, живущих на ней народов, их культуру и историю и теперь ему открывается новое знание о будущем человечества. И хочется верить, что это будущее будет хорошим и радостным. Таким, каким воспринимал мир с детской непосредственностью и неиссякаемой фантазией наш Писатель-путешественник.
Выполняется отправка...